Об science education в мире и у нас.
Научное образование (science education) уже давно стало мировым трендом. Ученые занимаются новыми образовательными методиками, приходят с научно-популярными лекциями к школьникам и учителям, тогда как у нас этот термин вызывает реакцию как на «морскую свинку» — и не морская, и не свинка, просто традиционное название.
То есть считается, что научное образование — и не наука, и не образование. Ученые уверены, что школьники не могут делать научных открытий, а педагоги не в восторге от новых образовательных трендов, потому что обычно это просто дополнительная нагрузка. Поэтому обе стороны очень скептичны в отношении этого тренда. Давайте разбираться, что же такое научное образование и почему оно выгодно обеим сторонам — и учителям, и ученым.
Наука и образование — два крыла, которые должно расправить государство, чтобы добиться победы. Да, когда-то прусcкая система образования трансформировала общество, а «прусский учитель» начал свое триумфальное шествие, одерживая большие победы, в том числе и военные. Именно в образовании, которое является основой для развития научного потенциала и начинается развитие сильного государства.
Прусскую систему образования взяли за основу и в бывшем СССР, и в странах Азии — Японии, Южной Корее, она направлена на воспитание «винтиков государства» — армии солдат и инженеров, которые должны обеспечить эти великие победы. Его цель — формировать интеллектуальную элиту и, соответственно, подготовить всех учеников к сдаче экзаменов в вузе.
Для того чтобы быть успешным в рамках этой системы, надо запоминать большие объемы информации, которая пригодится потом, быть послушным и отвечать ожиданиям учителя. Дальше: небольшая часть студентов, которые закончат высшие учебные заведения, вернутся в образование, а еще часть пойдет делать фундаментальную и прикладную науку.
И, наоборот, в зазеркалье Западной (американо-австралийской) системы образования не ставится цель формировать элиты. Там общее образование направлено на развитие средних граждан. Его цель — подготовить человека к повседневной жизни, где важны социализация и личная самореализация. В американской системе царит прагматизм, то есть знания должны быть полезными уже сейчас. Эти два разных подхода мы видим и в преподавании естественных наук.
Как метко сказал Пуанкаре: «Наука строится из фактов, как дом строится из кирпичей; но сумма фактов — это не наука, равно как куча кирпича — еще не дом». То есть наука — это объединение, во-первых, научных фактов, отражающих современное понимание природы (кирпичиков), во-вторых — самого процесса научного исследования, научного метода (умения строить из этих кирпичиков конструкции). В последние десятилетия мы наблюдаем взрывное развитие науки и видим, как научные факты постоянно уточняются, обобщаются и пересматриваются в рамках разных научных дисциплин. Сами дисциплины трансформируются, объединяются или даже порождают новые, что приводит к стиранию границ между разными дисциплинами, так называемой трансдисциплинарности. И все же в этом динамическом и сложном процессе есть один неизменный компонент — научный метод.
Таким образом, научное образование — это как изучение фактов, так и овладение научным методом, то есть умение из этих фактов-кирпичиков создавать конструкции по определенным правилам. В рамках научного образования мы должны научить логически и структурно мыслить, формулировать гипотезы, создавать модели явлений, делать какие-то предположения, проводить эксперименты и исследования, которые могут опровергать или подтверждать предыдущие гипотезы.
В системе образования, унаследованной нами с советских времен, творчество, креативность и свобода, нужные для того, чтобы что-то исследовать, не были составляющей обязательного школьного образования. Такие возможности получала только элита (выпускники вузов), которой открывалось пространство для научного творчества, или, как у нас говорят, для удовлетворения собственной заинтересованности за счет государства. Поэтому в нашем понимании термин «научное образование» — это образование на старших курсах вузов: аспирантура и докторантура, а его целью является само создание научных знаний.
Если же теперь перенестись в зазеркалье и посмотреть на заокеанский термин science education, будет видно совершенно противоположное определение. Science education — это преподавание естественных дисциплин и научного метода для неученых: детей, школьников, студентов, взрослых, не задействованных в науке. То есть к изучению и овладению научным методом допускаются все желающие.
Прагматизм и идеи американского философа и педагога Джона Дьюи говорят нам, что не следует ограничивать школьникам (даже если у них нет высокого уровня знаний) доступ к изучению работы научного метода. Здесь главным драйвером является inquirу (обучение на основе постановки вопросов) с призывом «Спрашивайте! Смело выдвигайте гипотезы, предполагайте, ошибайтесь и формулируйте новые предположения».
Это начинается еще с детского сада, где science education — яркие зрелищные эксперименты, которые сопровождаются естественным вопросом «А что если?..». На каждом новом этапе образования уровень гипотез и экспериментов трансформируется согласно уровню нагроможденных кирпичиков. Методы научного образования — это сквозные пути от детского садика и школы к университету и вплоть до становления взрослого критически мыслящего человека.
Идеи научного образования захватывают современный мир, выходят десятки журналов по научному образованию по всей планете, проводятся крупные международные конференции, которые поддерживают авторитетные научные сообщества, например, такие как ALLEA (All European Academies). UNESCO реализует масштабные образовательные проекты, большинство которых направлено на поддержку и обучение учителей. В Украине идеи UNESCO начинают реализовываться в рамках программ НЦ «Малая академия наук Украины» (об одном из проектов научного образования в МАН) и на кафедре UNESCO по научному образованию в университете имени М. Драгоманова.
Кроме различных методик научного образования, много значат и изменение модели отношений между учителем и учеником, предоставление ученику большей свободы и самостоятельности. Обучение должно быть похоже на процесс научного менторства, естественного для ученых и непривычного для большинства учителей, с ориентированностью на ученика, которое лишь начинает формироваться в рамках НУШ.
Наполнение учебных методик по научному образованию, проведение увлекательных научно-популярных лекций, научных пикников — сфера именно ученых-энтузиастов, которым должны помогать педагоги. Поэтому главный тренд современного мирового образования базируется на тесном взаимодействии научных работников и педагогов, что выгодно для обеих сторон. Популяризация научного метода и современных научных знаний — главное оружие научных работников для вербовки в свои ряды. Учителя от этого взаимодействия могут получить эффективный инструмент для заинтересованности школьников. Желание учиться, когда толчок — собственное любопытство, а не потому, что это будет на ВНО, продолжится и после сдачи экзаменов.
Объединение непобедимого прусского учителя и ученого-энтузиаста с набором увлекательных инструментов для исследований Вселенной должно было привести к новым победам, но... пока что в наших реалиях такое взаимодействие — это дело энтузиастов с обеих сторон. Осталось профинансировать науку (хотя бы на уровне, предусмотренном законодательством), обеспечить обещанное благосостояние учителям и не забыть о том, что наука нуждается в еще одном важном компоненте, который является ее фундаментом, а именно: об академической добропорядочности. Без нее, что бы мы ни строили, получим кучу ничего не стоящего мусора и не достигнем никаких побед ни в образовании, ни в науке.
Катерина Терлецкая,
доктор физико-математических наук, заведующая лабораторией прикладной математики НЦ МАНУ, старший научный сотрудник ИПММС НАН Украины. ZN.ua